Феодал [СИ] - Александр Логинов

– Служить? – князь весело рассмеялся, – пожалуй, я возьму тебя в дети боярские [20] или в дворные слуги [21].

А вот это не надо. Он не малоимущий княжич, от бедности служивший Великому князю боярским сыном, и, кто такие слуги дворные, Андрей уже знал. Предложение более чем оскорбительное для новоявленного князя.

– Дозволь служить тебе вместе с дружиной? – Андрей все еще надеялся, что с князем удастся договориться.

– А сколь велик твой двор? – Иван Федорович уже смотрел с интересом на Андрея.

– Полсотни воев, но могу и вчетверо больше набрать, коли нужда будет, – ответил Андрей, ожидая реакции князя. – Все при доспехе добром, оружны, на конях. Да ушкуй еще есть у меня.

– Где отчина твоя? – перебил князь Андрея.

– За морем. Только нет у меня более отчины. Пращур мой вышел из Руси, взяли мы землю обетованную под себя. Да только враги одолели нас. Отец посадил меня на корабли и велел плыть обратно на Русь, а сам с моим старшим братом остался биться с погаными, – на одном дыхании выпалил Андрей загодя приготовленную сказку. Поди, проверь, правда это или нет! – А еще грамотку он отписал князьям Земли Русской. Просит не оставить в беде сироту.

Андрей достал пластиковый футляр с грамотой, которую один спившийся музейщик состряпал ему на старинной бумаге честь по чести.

– Изгой значит? – уточнил Великий князь.

Андрей предпочел не отвечать на вопрос. Тут же в руке у него появился кожаный мешочек, в который он предусмотрительно положил по совету Луки пятнадцать золотых монет византийского чекана. Лука настоял именно на пятнадцати, не больше и не меньше. Сумма огромная по нынешнему времени. Великий князь, как и все правители, имел нужду в средствах. А если Андрей может позволить себе отдать такую сумму, то не бедный он, значит, не последнее же отдает. Значит, казну сохранил.

– Прими, государь, поминок мой, – сказал Андрей, как научил его Лука, протягивая калиту с золотишком. Низкорослый мужик, стоявший рядом с князем, вновь подошел к Андрею, принимая подарок. Развязал тесемки, высыпав монетки на ладонь. Глаза у князя вспыхнули радостным огнем. Видно, прав был Лука, когда утверждал, что золото откроет любые двери.

– Хорошо, – после недолгого раздумья ответил князь.– Беру тебя на службу со всем твоим двором. Жить есть где? А впрочем, какое там…

– Не изволь беспокоиться, государь. Я подворье тотчас куплю, – поспешил успокоить князя Андрей.

– Ступай, – усмехнулся Великий князь. – Жди посыла от меня.

После посещения Великого князя Лука, не откладывая дела в долгий ящик, потащил своего господина в храм. Андрей искренне недоумевал, зачем им понадобилось тащиться в церковь, не лучше ли заняться поисками жилья. На что Лука Фомич терпеливо ответил, что помолиться богу никогда лишним не будет и свечку поставить сам бог велел. Но где как не в митрополичьем дворе, они могут продать золото.

Андрей тяжело вздохнул, но перестал досаждать ватажнику глупыми расспросами. Лука оставил князя во дворе, а сам убежал догонять старичка в рясе. Перетолковав со старцем, Лука сообщил, что дело выгорит. Действительно скоро за ними пришли и повели внутрь деревянного дома.

Золото именно продавали, причем на вес. Сначала золотые кругляшки проверили на подлинность самым надежным способом – на зуб. Потом монетки тщательно взвесили на весах. Убрали в сундучок, стоящий под лавкой. Оттуда вытащили мешок с серебром. На чашку весов насыпали серебряные монетки. Андрей не мог определить, чем руководствовался старец, когда отвешивал серебро, но Лука Фомич яростно спорил, доказывая, что это самый настоящий грабеж. После долгих препирательств серебра значительно прибавилось на весах. Когда золото было продано, Андрей достал из-за пазухи еще два золотых и положил их на стол.

– Это церкви на помин души убиенных, – сказал он.

Старец дар принял, тщательно записал имена, которые продиктовал Лука, огорошенный поступком господина. Среди прочих имен Лука не забыл помянуть Фому, зачинщика свары, приведшей ко многим смертям. После этого ватажник уже по-другому смотрел на своего господина.

Потом пошли на торг, где Лука прямым ходом зашел в первую же лавку. В самой лавке царил полумрак. Повсюду навалом лежали тюки с разноцветными тканями.

Вежливо поздоровались с хозяином. Лавочник в подбитом мехом зеленом кафтане длиною до голенищ ярко-красных сапог и шитой из синего бархата тафьей на голове было начал нахваливать свой товар, но Лука сходу пресек словоохотливого купчину, предложив ему заработать деньжат, дав сведения, нужные путникам:

– Боярин наш дом решил купить в городе. Не знаешь, продает кто? – задавая вопрос, Лука выкладывал на стол горсть медных татарских монет.

После того как ловким, стремительным движением руки толстопузый коротышка-лавочник смахнул монетки со стола, выяснилось, что дом есть на продажу и даже не один, но особенно нахваливал купчина подворье купца по имени Иван Андреев сын Соловкин.

– Тебе какой интерес с того? – подозрительно уставившись на купчину, строго спросил Лука.

– Так должник он мой, а срок уже выйдет на днях, – владелец лавки уныло махнул рукой, тяжело вздыхая, и по-бабьи всхлипнул. – Да только мне в последнюю очередь долг зачтется, князь все себе заберет сперва.

– Это почему? – проявил заинтересованность Андрей, перестав разглядывать лавку.

– Иване деньги брал не токмо у меня, но и у князя нашего, – продолжая тяжело вздыхать, пояснил купчишка. – Пойдемте, я Вам дома-то покажу, – он ловко вытащил из-за прилавка свое пузатое брюхо и направился к выходу из лавки, мимоходом прихватив со стола огромный висячий замок с таким же большим железным ключом.

Первые два дома внутри городских стен Андрей отмел сразу, хоть и нестарые дома, но маленькие, одноэтажные, не считать же высокую подклеть за этаж. Ораву, что приплыла с Андреем на ушкуе, в таких домах не разместить при всем желании. А вот следующий дом, на окраине посада, прямо на берегу речки, приглянулся Андрею сразу: новенький, недавно срубленный двухэтажный дом все еще пах стружкою и радовал глаз большими размерами, в том смысле, что дом состоял из нескольких больших срубов.

По периметру усадьбы размещались разнообразные хозяйственные постройки, как-то: амбары, конюшня на три десятка лошадей, хлев, поварня зимняя и летняя, мыльня и несколько сараев, о назначении которых Андрей постеснялся спросить.

Со стороны улицы из-за высокого тына совершенно не видно очень просторного двора, который являлся центром усадьбы, двор частью был закрыт хозяйственными постройками, частью высоким забором. И главное, усадьба с домом располагалась чуть в стороне от скопления других домов. Кстати, о заборе, он был из досок, а не из бревен. На улице полно луж, прямо у забора, а внутри сухо, ни капли воды не просочилось внутрь. Все дело в досках. Один край доски шире другого, доска, получается, вставляется одна в другую, оттого и не пропускал такой забор влагу.